В его номере действительно кое-кто находился, но это было совсем не то, что он думал. Он расслабился, закрыл дверь, запер ее на задвижку и любезно сказал:

– Вы очень кстати, я как раз помылся.

Йора прижалась спиной к стене между окном и комодом. Она была пунцовой, и ее пышные груди бурно поднимались в вырезе черного платья.

– Я... Я забыла...

У нее пересохло в горле, и она не смогла договорить. Юбер бросил мокрое полотенце в раковину, вытер руки о халат и шагнул к молодой женщине, вытянувшей руки, как бы защищаясь.

– Что вы забыли? – спросил он. – Пожелать мне спокойной ночи?

Он взял ее за плечи и хотел поцеловать в щеку. Она оттолкнула его почти грубо. Удивившись, он отступил на шаг.

– Может, вы мне объясните, зачем пришли сюда? – предложил он. – Мне очень интересно это узнать.

– Я...

Она была так взволнована, что не могла говорить. Ее смятение усилилось из-за шагов в коридоре. Юбер, желая ее успокоить, выключил свет. Она хотела перейти на другое место и в темноте наткнулась на него. Он обнял ее и прижал к себе.

– Не двигайтесь, – шепнул он. – Не бойтесь.

Он чувствовал тепло ее тела, и это начинало его серьезно волновать. Шаги приблизились, и двое мужчин – вероятно, клиенты отеля – тихо заговорили совсем рядом.

Юбер погладил плечо молодой женщины, потом ее волосы, потом затылок. Она откинула голову назад, позволяя ему это делать. Ее дыхание участилось. Он приблизил губы к ее уху.

– Не бойтесь, – повторил он. – Я защищу вас...

Она вздрогнула. Ее руки легли на пояс Юбера и поднялись к его плечам. Он нежно щекотал ее ухо губами. Она снова вздрогнула и с неожиданной силой подалась к нему, подставляя губы...

Много времени спустя, лежа в постели, избавившаяся от страхов, она, крепко прижимаясь к Юберу, вдруг проговорила:

– Я все-таки должна вам сказать, зачем пришла.

– Да?

– Я забыла вас предупредить, что днем сюда приходили полицейские. Они дали мне описание вашей внешности и вашего шофера и задавали вопросы. Мне пришлось признать, что в прошлую ночь вы не ночевали в гостинице... Вы совершили что-нибудь серьезное?

– Может быть, немного пошумели, – осторожно ответил Юбер.

– Как бы то ни было, – продолжала она, – завтра вы должны прийти в участок в десять часов утра. Вы и ваш шофер.

Юбер задумался. Он терпеть не мог иметь дело с полицией. Полицейский представляет закон, а секретный агент, как правило, действует незаконно. Подобный антагонизм не способствует облегчению отношений, особенно в официальном плане.

Речь могла идти только об исчезновении Мэриан Андерсон, и Юбер об этом не беспокоился. Ему просто было неприятно, что он привлек к себе внимание местной полиции. Это неизбежно сузит свободу маневра.

– Сходим, – ответил он. – Но до десяти часов еще много времени...

Она прекрасно поняла, что он имеет в виду, а он подумал, что она очень сообразительна.

5

Кеннет Лениган заплатил шесть шиллингов шесть пенсов за билет по маршруту Дунун-Ротсей и обратно и вышел из местного бюро "Бритиш Рэйлуэз". Ветер яростно разбрасывал дождь по шоссе. Лениган втянул голову в поднятый воротник плаща и нагнулся вперед, чтобы козырек кепки защищал лицо. Он заплатил три пенса за вход, прошел через турникет и зашагал по левой стороне дамбы, чтобы хоть ненадолго спрятаться от ветра и дождя.

Причал в конце дамбы напоминал поперечину буквы "Т". Оба зала ожидания, один из которых был предназначен для слабого пола, оказались набиты до отказа. Человек тридцать остались снаружи, под выступом крыши, и прохаживались по мокрому полу под ритм джаза, несущегося из громкоговорителей.

Лениган взглянул на часы: девять тридцать две. Придется ждать еще восемь минут: корабль прибудет к Дунуну в девять сорок.

Лениган посмотрел в сторону Гурока, но ничего не увидел. Невдалеке от пристани свинцово-серые воды реки сливались с таким же небом. Лениган принялся расхаживать, чтобы согреться. Двое мальчишек возились в углу с настольным футболом.

Лениган был встревожен. Он чувствовал усталость, депрессию и никак не мог себя убедить, что это вызвано одной лишь ненастной погодой. Накануне он увидел в условленном месте сигнал тревоги, оставленный Мойрой Бабинс, и забрал сообщение из "почтового ящика".

В три часа ночи, опасаясь возможной слежки и соблюдая тысячу предосторожностей, он отправился к Бабинсам. Мойра рассказала ему все, что знала.

Лениган сразу приказал женщине прекратить всякую деятельность, прервать все контакты с Эвереттом Андерсоном и временно заморозить дело Юбера Ла Верна до получения новых инструкций. За этими новыми инструкциями Лениган и ехал на встречу с руководителем сети, которого знал только под псевдонимом "Айзобел". Возможно, тот жил в Ротсее. Каждую субботу Лениган встречался с Айзобелом именно в Ротсее, однако ему не было известно, живет ли руководитель в этом местечке или приезжает откуда-то.

Подходил пароход с двумя трубами – вероятно, "Дашиз оф Хэмилтон". Громкоговорители прекратили джазовый концерт и стали передавать информацию. Залы ожидания тотчас начали пустеть. Лениган прошел к первому причалу. Несмотря на дождь, пассажиры дисциплинированно выстроились в очередь и замерли.

Лениган пригладил пальцами намокшие усы и принялся набивать трубку, рассеянно следя за швартовкой корабля.

Как всегда по субботам, утром из Глазго приехало много народу, особенно рыбаков и игроков в гольф со своим тяжелым снаряжением. Высадка пассажиров заняла много времени. Затем очередь тронулась с места, и Лениган наконец ступил на палубу парохода. Он сразу же спустился в салон и сел у замутненного дождем окна.

Через несколько минут под глухой ритмичный гул машин Лениган погрузился в полудрему, оживляемую эротическими снами, в которых главную роль играла Пирл Бабинс. В короткие секунды пробуждения перед ним вставали образы его жены и двоих детей, живших в Москве.

Он проснулся окончательно, когда пароход проходил мимо маяка. Дождь прекратился, и луч солнца, пробившийся сквозь тучи, освещал маяк и белые строения радиостанции. Несколько парусников, опасно накренившихся к темным и неспокойным, пенившимся у скал водам, огибало мыс. На севере огромные черные облака покрывали холмы. Лениган замер, очарованный этой дикой красотой. Потом солнце спряталось, и по окнам снова застучали капли дождя.

Лениган наконец прикурил трубку, которую набил еще в Дунуне. Пассажиры уже выбирались на палубу. Пароход входил в залив Ротсея, имеющий форму полумесяца. Город располагался у подножия холмов, изгибаясь вокруг порта. На холмах справа торчали уродливые серые многоэтажки.

Чайки, тучей сопровождавшие корабль, издавали пронзительные крики. Пассажиры бросали куски хлеба, которые птицы ловко хватали на лету. У пристани стоял колесный пароход.

Скоро они причалили. Лениган сошел на берег одним из первых. Пристань была заполнена обычной для уик-энда толпой. Лениган поспешил к выходу. Едва он вышел из дверей, как дождь полил с новой силой, превратившись в настоящий потоп. Он побежал под застекленную крышу. Собралась плотная толпа. Старые личные машины, превращенные в такси, без конца подвозили пассажиров, которые, выбравшись из автомобиля, бежали к дверям, иногда с тяжелыми чемоданами.

Ливень длился минут десять и прекратился почти мгновенно. Лениган по бульвару направился к пляжу. Инструкции предписывали ему проходить около километра в этом направлении, затем возвращаться назад. Айзобел подходил к нему на обратном пути, всегда в разных местах, несомненно, предварительно убедившись, что за Лениганом нет "хвоста".

Лениган догадывался, что Айзобел мог наблюдать за ним, но не пытался разглядеть шефа и не обращал внимания на окружавший его пейзаж: миниатюрные площадки для игры в гольф, причалы моторных лодок, сдаваемых напрокат, цветочные клумбы, гирлянды разноцветных электрических лампочек вдоль эспланады. Не смотрел он и на продавцов сигарет и мороженого, телефонные кабины, фотографов, бесконечные весы, сидевших на мокрых скамейках стариков и постоянно кружащих чаек, всегда крикливых и голодных.